О соцсетях, неудобных соперниках и о том, как можно стать вратарём, мы поговорили с голкипером "Алмаза" Дмитрием Шугаевым.
- Немного о начале карьеры?
- Я родился в Ярославле, там же начал заниматься хоккеем. К нам в детский сад пришёл тренер, и мы играли в футбол, ручной мяч. Видимо, он смотрел, кто наиболее активен, и приглашал в хоккейную школу. Я оказался одним из таких, кого позвали. Мне было тогда шесть лет. Папа тоже занимался хоккеем, правда, непрофессионально, он был вратарём. Поэтому родители поддержали меня, сказали, что спорт важен для моего здоровья, а если понравится, буду продолжать.
- Ты решил стать вратарём, как папа?
- Не сразу. Сначала, полтора года, я играл в поле. А уже потом встал в ворота. Я бегать не любил (смеётся). Тренер сказал тогда: «Не хочешь кататься, вставай «в раму». Помню ещё, на первой игровой тренировке меня поставили в ворота, но в обычной форме. И сразу попало в колено, было очень больно, и я заявил, что вратарём не буду. Но потом мне выдали вратарскую форму, мне стало всё нравиться, и так я и остался голкипером.
- С точки зрения эмоции, не жалеешь, что выбрал это амплуа? В том плане, что это ответственность, сзади тебя на льду никого нет.
- Говорят, что вратарь – это 50% команды. Нравится, что на мне такая ответственность. Бывает, конечно, что не справляюсь, но это у всех происходит.
- Вот ты пришёл в хоккейную школу, стал вратарём. Как дальше складывалась карьера?
- Поначалу в команде нашего года было шесть вратарей. Мы играли примерно по матчу, поочерёдно. Мой уровень улучшался постепенно, я рос технически. Но последние два года, именно в школе, я играл очень мало. В частности, в предвыпускной год я переоделся на встречу только один раз, и то был вторым. К нам приехал вратарь из Рязани, его взяли, а меня отправили в Рязань набираться игровой практики. Получилось, что там я отыграл два сезона. Там я провёл много матчей и по нашему году, и в ЮХЛ. Думаю, что это пошло мне на пользу.
- А что было после школы?
- Я хотел ехать на просмотр в Белгород, но поступило предложение продолжить в Рязани. Сначала в ЮХЛ, но с перспективой попадания в ВХЛ. Я отыграл там год, потом понял, что пока мне не попасть в Высшую лигу, стал искать варианты. Получилось так, что я попал в «Атланты», сыграл там два года. Мне там доверяли, спасибо тренерскому штабу. А затем Алексей Артамкин сказал обо мне Андрею Карпину (тренер вратарей «Алмаза» - прим.), меня просмотрели здесь и предложили присоединиться к череповецкой команде. Контракт с «Атлантами» закончился, и я приехал в «Алмаз».
- Какие цели перед собой ставил?
- У меня последний год в МХЛ, так что цель одна – сыграть максимум матчей, помочь команде выйти в плей-офф и пройти там как можно дальше, и попытаться пробиться в «Северсталь».
- И как оценишь начало игры в «Алмазе»?
- Начало сезона у меня получилось ужасным - проиграл «Крыльям» 2:6, за третий период пропустил 5 шайб! Не знаю, что со мной случилось. На второй матч вышел с другим настроем, но мы всё равно проиграли. Может, психологически было тяжело: новая команда, новый город. Но сейчас я уже освоился.
- У команд часто встречаются неудобные соперники, в частности, «Русские Витязи» у «Алмаза». А есть у вратарей и у тебя неудобные игроки?
- Не скажу, что неудобные. Ты можешь знать, что у кого-то сильный и точный бросок, и уделять больше внимания этому игроку. Но во время игры на это не бывает времени, поэтому без разницы, какой хоккеист бросает, главное - поймать шайбу
- Клубы МХЛ очень активны в социальных сетях, не отстаёт и «Алмаз». И там порой «подкалывают» игроков. Как ты относишься к этому?
- Положительно отношусь! Я думаю то, что сейчас все клубы МХЛ активно ведут соцсети, - это здорово. Надо, чтобы как можно больше народу узнавали про Лигу и интересовались делами команд.
- Раньше среди вратарей ходило поверье, что в номере должна быть единица или тройка. Ты знал об этом? Или выбрал 30 по иной причине?
- Не знал о таком. А номер выбрал, потому что просто понравилось сочетание цифр, и много хороших вратарей играет с ним на спине. Я и остановился именно на нём. Перед этим сезоном думал о замене, но потом решил, как говорится, «масть не менять».
